Мир жесток, а жизнь, по сути своей, пуста и бессмысленна. Начинаешь задаваться вопросом: «А зачем мы живём?». Некоторые не знают ответ на этот вопрос. А некоторые улыбаются и говорят: «Для других». Иронично изгибаете бровь? Ну вот смотрите.
Рождается человек. Маленькое чудо, что доставляет хорошим родителям тонны радости. И пусть этот маленький человечек творит много пакостей- он всё равно остаётся самым любимым.  Человечек растёт. Пытается помогать матери по дому- и это у него получается. Далее заводит друзей. И пусть большинство из них не самые лучшие, всё равно есть кто-то, кто всегда рядом, кто поддержит в сложной ситуации. Несчастен тот, у кого не было такого друга. А потом человек влюбляется. Воистину прекрасное чувство, особенно, когда оно взаимно. Двое создают счастливую семью и, вырастив своих детей, мирно умирают от старости. Это в идеале. И у тех, кто отвечают «Для других», всё так и происходит.
Но всегда что-то нарушает мирный ход жизни. Смерть. Может умереть любимый ребёнок. Возможно, погибнет лучший друг. Но и вы можете встретить на своём пути смерть. И кто знает, чем это обернётся.
Роберт тихо ненавидел работу шинигами.  За то, что приходиться лишать жизни невинных людей. За то, что приходится заниматься этим много раз в день. Даже натренированный в академии самоконтроль не помогал, когда плёнок было очень много. И сейчас он сидел на крыше, уткнувшись лбом в колени, закрыв уши ладонями и повторяя свод правил организации. Вот что-что, а вот быть «Непреклонным и бесстрастным в любой ситуации…» у него получится только лет через двести, а пока, он сидел и пытался не слышать криков жертвы преступника, хотя, конечно, ничего не выходило. Время позднее, день был сложный- собрано около тысячи плёнок. А нервы уже не выдерживали. Секунды казались минутами, минуты часами. Наконец, внизу затихло. Будучи невидимым, Роб спрыгнул вниз, проследив мрачным знаком за убегающим мужчиной. Тот гнался за ещё одной сегодняшней жертвой- девочкой-куклой.
Серебристый росчерк лезвия глёфы, тихий шелест. Вот и всё, единственные признаки, повествующие о том, что работа сделана.  На лице уже мёртвой женщины была измученная, но, всё же, немного облегчённая улыбка. Похоже она была рада смерти. А рыжий бегом кинулся в переулок, где только что исчезли  люди. Он как раз успел увидеть выбегающего из тупичка мужчину и кровавые разводы на ноже, что тот сжимал в руке. Шинигами неприязненно посмотрел ему в след и твёрдо решил, что если ему придётся собирать плёнку у этого человека, он сделает это как можно более болезненно.
Он неспеша вошёл в тупик, зная, что сейчас увидит. Ножевые ранения, уже порядочная лужа крови, растёкшаяся под хрупким тельцем. У детей плёнки было собирать особенно тяжело, ведь у этих созданий ещё могла бы быть долгая жизнь. Местами, не совсем счастливая, но жизнь. Сколько же они должны были увидеть! Но, все надежды прерывались различными событиями.
Роберт подошёл к девочке и присел рядом на корточки, вглядываясь в бледное личико. Она младше, чем кажется. Почему случилось именно так? Зачем она пошла именно этим путём? Почему одна? Жнец, вздохнув, потянулся к своей Книге Смерти, раскрывая её на нужной странице. Девочка должна умереть через пять минут, если только… Что именно «Если только», шинигами не дочитал, так как почувствовал прикосновение к колену. Вздрогнув, парень перевёл взгляд на приоткрывшую веки девочку. Она ведь не должна была очнуться! Что делать? Затаив дыхание он быстро взглянул в книгу. Ну, всё понятно. Рыжий не смог сдержать облегчённого вздоха. Быстро убрав в пространственный карман и глёфу и книгу, он осторожно взял тёплую ладошку в свою, затянутую в холодную кожаную перчатку. Стараясь говорить как можно спокойнее и убедительно, он смотрел в мутные лиловые глаза.
- Ты ранена. Позволишь осмотреть свои раны? Нужно их перевязать. Не бойся меня, я не причиню тебе вреда.